Обесценка значимости мысли Отзовется под покровом дней: Радости и горя коромысло Разобьется средь души полей. Но друг друга слышать вдруг устали, Все понятно, сожалений нет. Разве скованны сердца из стали Или дали общности обет? Не обязаны навек друг другу верить, Не должны сжигать сердца дотла. Пусть хоть что-то на ветру согреет, Раз заря пока еще светла.
Метка: writerslife
Поднимаясь воскресшим из самого ада
Поднимаясь воскресшим из самого ада От служителей мрачных господ, Жадно ловишь ты воздух священной прохлады, Проживая за годом год. Беллетристикой чувств раз за разом щекочешь Воспаленный от пота висок – Ты же снова осознанно, бешено хочешь Повернуть вспять отмеренный срок. Проживи что осталось без бренных потерь, Ощути слабость плотную мысли, Чтобы смог откровенно на смертном одре Знать, что жизнь все же полнилась смыслом.
Нам важно помнить, что другого нет
Нам важно помнить, что другого нет, Кроме того, что рядом. И не насытиться вовек Сердцам, таящим взгляды, Где нет гнетущей пустоты, Законов, утверждений. И лишь молчание – удел Беспечных сновидений. Молитвой к Богу обратясь, Нам есть в бреду отрада, Коль помним, что другого нет, Кроме того, что рядом.
Мне безудержный вопль стен
Мне безудержный вопль стен Без стеснения давит разум: Я рождаю за тенью тень, От себя прогоняя сразу. Без молитвы плаксивой богу Я мечусь, разгоняя страх, Обивая друзей пороги, Собираю развеянный прах.
Как за окном унылым пульсом
Как за окном унылым пульсом Желтеет прошлогодняя листва, Разреженным сопротивленьем вкусов Полна в блуждениях толпа. А в озадаченном покое Стою с противной стороны, Свободна я или в неволе, Слепая гостья старины?
В святой привычке бесконечной пошлости
В святой привычке бесконечной пошлости, В кругу друзей, кругу врагов Нас заменяет чувство общности И избавляет от оков. Мы бьемся в тех сетях отчаянно, Взывая к совести, стыду, Так откровенно-неприкаянно, Как будто мучимся в бреду. Сжимаем то кольцо, отчаявшись, Забыв про униженья тлен. Быть может, пред собой покаявшись, Покинем мы сей бренный плен.
Неистово-покорно я молюсь
Неистово-покорно я молюсь: Не распускайтесь листья! Да не услышать первой мне грозы, Покуда жестяные перекрестья, Покуда след последней здесь слезы Не зарастет румянцем кожи новой, На коей солнца нежный луч Разрежет сон томимости суровой. Тогда готова я к набегу вешних туч! Тогда пусть полыхает небо рябью Стальных и огненных дорог! И я неспешно, пядь за пядью На новый поднимусь порог.
Я в строки не встроила смысл
Я в строки не встроила смысл, Дорогам нет счёта, нет лести. Есенинский дух мой повис В далеком таинственном месте. Но скачет огней череда, Выводит из ссылки, но в рамки. Мудрее меня та судьба, Что дух бередит спозаранку.
Когда погост умоется слезами
. Когда погост умоется слезами Открытых окон и дыханием сентября, Мы вспомним тех, кого уже нет с нами, И молча побредём дорогой октября. . Когда раскается земля безбрежной вьюгой И фонари сольются в мутный вальс, Останется единственной подругой Пустая вешалка и долгой жизни сказ. . А с первыми лучами вешней пыли Откроется невольная душа, И в ней все то, что заживо спалили, Когда в руке последний лист шуршал.
Шизофреничке
Что ты глупо так улыбаешься, Пучишь глаза шизофренические? Ещё немного и распластаешься В узоре плитки циклическом. . Ты поешь хвалебные песни: Вся насквозь – уничижение. Этим строятся Божьи вести? Так ли алчет он унижения? . Я же в бешенстве и злорадстве: Мой Бог – сарказник и дебошир, Изгои – души в моем аббатстве, Сама я – мечущийся Сатир. . Но глаза эти белесым поползнем Мне отвратительны до нельзя; До тошноты горький воздух ем Под гул божественных лебезят.
Я хочу подняться над этим всем
Я хочу полетать, подняться над этим всем, И где-то там в дискуссиях объяснять, Где вымысел на листе. Но сейчас то жжёт, то дует – Что за сказочные ветра На распутье рассудка и дури! Неужели моя пора Обрастать свежесказанным смыслом, Отличать день и ночь от утра, Все же здесь..? Неужели за дерзость отчислят Звуком праведным топора?
Чудачка
Бесконечности смыслов парят на площадках рассудков И ныне и присно влечением лишних гудков И старыми грязями. Может быть, кто-то есть лишний С мольбертами, дядями, связями Во всем блекло-гадком чудесной и сочной вишенкой. Но вот когда просто небо… И молча, и словоблудствуя… То у неба и требуй Немедленно, не занудствуя. Раз дышать получилось – Хватайся, хребет выгибая и плача – Значит, жизнь в тебе все-таки есть, Чудачка.
Описание чувств
Когда во время чтения я сталкиваюсь с описанием чувств, мне не то чтобы невыносимо читать из сухое перечисление, но я правда не могу понять, что значит “я страдал” или “я любил”. Что значило это для героя? КАК это было у него? И когда мне удаётся вместе с ним поддаться ужасу, боли или страсти, я настолько благодарна автору, что перехватывает дыхание, и могу только душой кричать небесам: Спасибо! Спасибо! Спасибо! Потому и в своём творчестве я пытаюсь обрисовывать состояния, образы, утягивая читателя в омут своих переживаний. И самое ценное – когда слушатели подходят с особой глубиной и блеском в глазах, так […]
Когда пытаюсь я найти ответы
Когда пытаюсь я найти ответы На тайные мучения ума, С гордыней отвергаю те советы, Которых не дала бы я сама; . Не слушаю сопротивлений сердца, Когда отчаянно в движениях грешу. А если пресно на душе, то добавляю перца И мутнорифмы по ночам пишу.
Мы ногами пройдём по дорогам
Мы ногами пройдём по дорогам, Проплывем по речным порогам, Дух свободы вперёд унося, Пролетим сквозь поля и леса. . Где-то там, на краю земли, Оборвутся следов колеи. И страж у туманной завесы Молча примет смиренье повесы. . Там, под сенью крутых берегов, Воплощений мечтаний и снов, В ожидании новой зари – Бестелесые тени – парим.